Белоснежка должна умереть - Страница 78

Появление заведующего прервало ее наблюдения. Ему было не больше тридцати пяти лет, но он казался старше из-за своих жидких песочных волос и одутловатого лица.

— Я не хочу вас надолго отвлекать, господин… — начала Пия, глядя на тучного заведующего, который не удосужился представиться или хотя бы поздороваться.

— …Ягельски, — произнес он, глядя на нее сверху вниз, и властным движением руки отогнал в сторону метрдотеля, который поспешил занять свое рабочее место на троне. — В чем дело? У нас много работы.

Ягельски… Эта фамилия вызвала у Пии какие-то смутные ассоциации.

— Что вы говорите! — иронически парировала Пия. — А вы что, совмещаете свою должность с обязанностями шеф-повара?

— Нет.

Он изобразил кисловатую улыбку, его странно бегающий взгляд то и дело скользил по залу. Неожиданно обернувшись, он остановил проходившую мимо официантку и что-то прошипел ей, отчего та мгновенно покраснела.

— Обученный персонал — это сегодня большая проблема, — пояснил он, обращаясь к Пии уже с серьезным лицом. — Эти девчонки — просто катастрофа! Никакого представления о том, как надо работать.

Прибывали все новые посетители, Пия с Ягельски все еще стояли в проходе и мешали и гостям, и персоналу. Пия вдруг вспомнила, что фамилию Ягельски она уже слышала: у хозяйки «Черного коня» в Альтенхайне та же фамилия. Она спросила об этом своего собеседника, и тот подтвердил, что они не просто однофамильцы. Ему, Андреасу Ягельски, принадлежит и «Эбони-клаб», и «Черный конь», и еще один ресторан во Франкфурте.

— Ну так в чем дело? — спросил он.

Вежливость не была его отличительной чертой. Как и деликатность.

— Я хотела бы узнать, ужинал ли здесь в прошедшую субботу господин Клаудиус Терлинден с женой.

Он поднял брови.

— А зачем это понадобилось полиции?

— Затем, что это ее интересует. — Пии постепенно начинала действовать на нервы его снисходительно-пренебрежительная манера общения. — Итак?

Он с секунду помедлил, потом кивнул.

— Да, ужинал.

— Он был только с женой?

— Не знаю, не помню.

— Может быть, ваш метрдотель помнит? У вас ведь наверняка есть книга бронирования.

Ягельски с видимой неохотой жестом подозвал метрдотеля и велел ему подать книгу бронирования. Вытянув руку, он молча ждал, пока тот, снова взгромоздившись на свой трон, достанет книгу и услужливо вручит ее своему хозяину. Лизнув указательный палец, он медленно принялся перелистывать страницы книги в кожаном переплете.

— А, вот, есть, — сказал он наконец. — Они были вчетвером. Теперь припоминаю.

— Кто с ними был еще? Фамилии? — спросила Пия.

Несколько человек, сидевшие за одним столом, поднялись и направились к выходу. Только теперь Ягельски наконец соблаговолил провести Пию к стойке.

— А это еще зачем? Вас это не касается.

Терпение Пии лопнуло.

— Послушайте!.. Я расследую дело о пропаже вашей официантки Амели, которую в последний раз видели в субботу в «Черном коне». И мы ищем свидетелей, которые могли видеть девушку после этого.

Ягельски уставился на нее, подумал несколько секунд и, очевидно, решил, что назвать фамилии все же придется.

— С ними были супруги Лаутербах.

Пия удивилась. Зачем Терлиндену понадобилось скрывать, что они ужинали со своими соседями? В офисе он говорил исключительно о себе и о своей жене и ни словом не обмолвился о Лаутербахах. Странно.

Спутнику Козимы тем временем принесли счет. Получая деньги, официантка просияла как начищенный медный котелок. Клиент явно не поскупился на чаевые. Он встал и обошел вокруг стола, чтобы отодвинуть стул Козиме. Хотя внешне он и представлял собой полную противоположность Боденштайна, у него, по крайней мере, были такие же хорошие манеры.

— Вы знаете спутника вон той рыжеволосой дамы? — неожиданно спросила Пия Андреаса Ягельски.

Тому не надо было даже поднимать голову и смотреть в указанную сторону, чтобы понять, кого она имела в виду. Пия отвернулась, чтобы, проходя мимо, Козима случайно не узнала ее.

— Естественно! — В голосе Ягельски прозвучало легкое недоумение, как будто ему было трудно поверить, что кто-то мог не знать этого человека. — Это Александр Гаврилов. Он что, тоже имеет отношение к вашему расследованию?

— Возможно, — ответила Пия и улыбнулась. — Спасибо за помощь.

* * *

Боденштайн все еще сидел на ступеньке и курил. У его ног лежало четыре окурка. Пия молча постояла перед шефом, переваривая необычное зрелище.

— Ну что? — поднял он голову. Его лицо было бледным.

— Представь себе: Терлиндены ужинали вместе с Лаутербахами! — сообщила Пия. — А директор «Эбони-клаб» одновременно является владельцем «Черного коня» в Альтенхайне. Правда, интересное совпадение?

— Я не об этом.

— А о чем? — притворно удивилась Пия.

— Ты ее… видела?

— Видела. — Она наклонилась, взяла пачку сигарет, которую он положил рядом с собой на ступеньку, и сунула ее в карман. — Пошли. У меня нет желания отморозить себе задницу.

Боденштайн тяжело поднялся, сделал последнюю затяжку и щелчком отбросил окурок на мокрый асфальт. По дороге к машине Пия незаметно бросила на него сбоку пытливый взгляд. Неужели он все еще надеется на безобидное объяснение этого рандеву своей жены с чужим привлекательным мужчиной?

— Александр Гаврилов… — произнесла она и остановилась. — Полярник и альпинист…

— Что? — Боденштайн удивленно уставился на нее.

— Это он, мужчина, с которым Козима была в ресторане… — пояснила Пия и мысленно закончила фразу: «И с которым она, без всяких сомнений, трахается…»