Белоснежка должна умереть - Страница 61

— Извините, мы не хотели распугать всех ваших покупателей, — смущенно сказала Пия.

Но та не очень-то и расстроилась внезапным бегством клиентов.

— Ничего, — ответила она. — Они придут потом, позже. — Клаудиус Терлинден — это шеф фирмы «Терлинден», там, в промышленной зоне. Эта семья и фирма существуют здесь уже больше ста лет. И без нее здесь ничего бы не было.

— Что вы имеете в виду?

— Терлиндены — народ щедрый. Они поддерживают клубы, церковь, школу, районную библиотеку. Это у них такая семейная традиция. И полдеревни работает на Терлиндена. Один его сын, которого Криста назвала местным дурачком, Тис, — это тихий, добрый парень, он и мухи не обидит. Я не могу себе представить, чтобы он что-то сделал с этой девушкой.

— Кстати, о девушке. Вы знаете Амели Фрёлих?

— Конечно знаю. — Она скривила губы в недоброй усмешке. — Она у нас личность известная. Видели бы вы, как она одевается! К тому же она работает у моей дочери в «Черном коне».

Пия кивнула и что-то пометила в своем блокноте. Шеф опять бросил ее на произвол судьбы: стоял рядом с отсутствующим видом и не произносил ни звука.

— А как по-вашему, что могло произойти с девушкой?

Марго Рихтер помедлила с ответом, но взгляд ее непроизвольно скользнул вправо, и Пия сразу же поняла, кого она подозревает: с ее «трона» за кассой «Золотой петух» был виден как на ладони. Эта болтовня о сыне Терлиндена была всего-навсего дезинформацией — на самом деле каждый подозревал Тобиаса Сарториуса. Ведь он, в конце концов, уже был однажды пойман на таких делах.

— Представления не имею… — уклончиво ответила Марго Рихтер. — Может, она еще объявится.

* * *

— Тобиасу Сарториусу грозит серьезная опасность! — заявила Пия с неподдельной тревогой в голосе, вернувшись в отдел. — Над ним в любой момент могут учинить самосуд. В пятницу вечером его избили в собственном сарае, а его отец постоянно получает анонимные письма с угрозами. Я уж не говорю о мазне на стене дома.

Остерманн уже поработал с компьютером Амели и пролистал ее дневник, написанный, к его досаде, какой-то тайнописью, которую ему пока не удалось расшифровать. Катрин Фахингер и Франк Бенке вернулись одновременно с Пией и Боденштайном. Похвастать им было нечем. У Амели не было близких подруг, она держалась особняком, разговаривала только в школьном автобусе с двумя своими одноклассницами, которые тоже жили в Альтенхайне. Правда, одна из них вспомнила, что Амели в последнее время проявляла повышенный интерес к Тобиасу Сарториусу и тем ужасным событиям одиннадцатилетней давности и то и дело возвращалась к этой теме. Она даже говорила с «этим типом». Причем не раз.

В комнату для совещаний вошел Остерманн с факсом в руке.

— Информация о последних звонках Амели по мобильному телефону, — сообщил он. — В субботу вечером, в двадцать два одиннадцать, был сделан последний звонок. На домашний телефон в Альтенхайне. Номер я уже установил.

— Сарториус? — спросил Боденштайн.

— Да. Связь длилась всего семь секунд. Разговора, очевидно, не было. До этого она двенадцать раз набирала этот номер и тут же нажимала «отбой». После двадцати двух одиннадцати ее телефон был выключен. Данных мобильного позиционирования нет, поскольку телефон пеленговался только одной базовой станцией, а ее радиус действия — около пяти километров.

— А входящие звонки, конечно, не пеленгуются? — полуутвердительно спросил Боденштайн.

Остерманн покачал головой.

— Что с компьютером?

— Я еще пока даже не взломал пароль, — уныло ответил Остерманн. — Но я просмотрел дневник. Во всяком случае, те места, которые мне удалось расшифровать. В нем часто упоминаются Тобиас Сарториус, какой-то Тис и какой-то Клаудиус.

— В связи с чем?

— Сарториусом и этим Клаудиусом она, похоже, активно интересовалась. В какой связи, пока сказать не могу.

— Хорошо. — Боденштайн окинул взглядом своих подчиненных. К нему вновь вернулась его прежняя решительность. — Значит, так: девушка пропала около сорока часов назад. Поэтому будем действовать по полной программе: мне нужны как минимум двести полицейских, собаки, вертолеты с тепловизорами… Бенке, вы организуете спецгруппу. Всех свободных сотрудников — на опрос жителей деревни! Фрау Фахингер, займитесь проверкой автобусных маршрутов и диспетчерских по вызову такси. Интересующий нас отрезок времени — между двадцатью двумя и двумя часами. Вопросы есть?

— Надо поговорить с Тисом и его отцом, — сказала Пия. — И с Тобиасом Сарториусом.

— Да. Этим сейчас займемся мы с вами. — Боденштайн еще раз обвел взглядом присутствующих. — Ах да, Остерманн, на вас — пресса, радио, телевидение и обычная процедура внесения данных в картотеку пропавших без вести. В восемнадцать часов все встречаемся здесь.

* * *

Через час Альтенхайн кишел полицейскими. Вместе с ними работал отряд кинологов со специально обученными собаками, которые брали даже следы месячной давности. Дежурный отряд полицейских численностью сто человек методически, метр за метром, прочесывал разбитую на квадраты прилегающую к деревне территорию. Вертолет, оснащенный тепловизором, барражировал над самыми верхушками деревьев альтенхайнского леса. Члены спецгруппы «Амели» звонили в каждый дом и в каждую квартиру Альтенхайна. Все были полны рвения и надежды на то, что девушка в ближайшие минуты будет найдена живой и невредимой. Каждый понимал серьезность и масштабность операции, в которой ставка делалась на быстрый результат. Телефон Боденштайна звонил почти не умолкая. Он посадил Пию за руль, а сам сосредоточенно координировал действия всех сил и подразделений. Выставить оцепление на улице перед домом Фрёлихов, чтобы оградить родителей от назойливых журналистов и зевак. Кинологи пусть начинают работу в том месте, где Амели видели в последний раз, то есть у «Черного коня». Да, подругу можно пропустить к родителям, священника тоже. Да, запись автоматической фотокамеры на выезде из деревни проверить обязательно. Нет, гражданские лица не должны принимать участие в поисках.